«Как ты мог оставить подмостки и прекратить выступать?»
«Разве можно бросить то, чему ты посвятил всю сознательную жизнь?»
«Разве это не преступление – оборвать вековую династию?»
«Как ты мог предать данный тебе Богом Дар?»
«Как ты мог бросить всё именно тогда, когда добился многого, когда пришла пора собирать урожай?»

- задают мне вопросы с одним и тем же смыслом люди, знающие меня как человека, всю свою жизнь отдавшего сцене…

 
Я, устав отвечать одинаково каждому, решил написать всем интересующимся разом, чтобы закрыть уже эту тему в личных переписках.

Да, я действительно прошел большой путь. Не буду перечислять – вся информация обо мне есть в интернете, стоит лишь набрать в Яндексе имя…
Но стаж и опыт как раз и позволяют видеть ситуацию не изнутри, а глядя сверху, как на шахматную доску.
Ориентиры и ценности, в процессе становления личности и\или взросления, подвергаются переосмыслению – это нормально.
У меня, к сожалению, они были незыблемы слишком долго. Потому, наверное, и поменялись сразу.
Жаль, что поздно…
(Но, как шутила моя матушка, «Лучше поздно, чем никому») 
И это не взгляд на систему глазами человека, находящегося внутри нее.
И, отнюдь, не взгляд человека, отторгнутого ею или отторгнувшего ее…
Это взгляд человека, выросшего из своей старой рубашки.
И отношение поменялось НЕ к системе.
Отношение поменялось К СЕБЕ.

Запутанно? Сейчас поясню:

Со времен  ГИТИСа я не раз менял манеру пения – слезно пел цыганские песни, отрывался по блюзу, року, возвращался к романсам. В зависимости от того, в какой манере и в каком жанре я подавал признаки жизни, менялась моя публика, а значит менялась тональность общения с нею. Менялось и мое отношение к ней...
За долгое время мне довелось работать с диаметрально противоположными социальными группами. И самому приходилось менять не только манеру пения, но и нормы поведения на сцене и форму общения с публикой. Это породило здоровую долю цинизма, без которого можно было просто сойти с катушек.
Пел не хуже заправского цыгана, и  оборванца из гетто, и известных всему миру роковых вокалюг, и представителей дворянства серебряного века… В разных манерах пел. И вел себя соответствующе. И, пока не выработалась внутренняя личностная защита, которую я уже выше назвал цинизмом, каюсь - подвергался и профессиональной мутации, становясь и в жизни таким, какого играл на сцене...
Потом понял, что… как бы ни нравилось мне петь КАК КТО-ТО, я всегда буду двадцать восьмым в пятом ряду... И никогда не буду собой. И ушел в поиск своего. Это был первый шаг к себе…

При этом было много всего попутного - озвучка диснеевских мультфильмов разными голосами, в т.ч. и жуткими воплями и хрипами... пение в студиях за разнообразных драматических актеров, играющих в мюзиклах и «поющих» потом моими голосами... и даже - за  ищущих популярности непоющих организмов, на сцене успешно открывающих немые рты под мои записи...
На моем сайте очень мало песен - потому что записанных песен очень мало. Спел-то я их не один десяток сотен, в разных жанрах, разными манерами, тембрами, просто не все имел возможность записать... увы...

Было признание, были немалые гонорары, были выигранные международные конкурсы, были звания и регалии, были государственные и ведомственные награды…
Не было главного – чувства внутренней гармонии.
Бесконечная погоня за привязанной к удочке морковкой, болтающейся впереди. Причем, и сама морковка выглядела не всегда внятно…
Были чёсы по городам и весям всего бывшего Союза, были рывки по ночным клубам, по три клуба за ночь, когда публика переезжала за мной из клуба в клуб…
Были пафосные выступления на лучших и самых престижных площадках страны…
Были корпоративы такого уровня закрытости, когда приходилось сдавать мобильник, чтобы не иметь искушения заснять и обнародовать КАК всё это проходит наверху, в то время когда народ терпит лишения…
Как только не пел! Что только не пел! Для кого только не пел! С кем только не пил! Кому только диски не подписывал!

В конце концов, поиск я закончил - нашел: ЛУЧШАЯ МАНЕРА ПЕНИЯ – МОЛЧАНИЕ! 

На большую сцену популяризировать свой голос и морду лица уже не прусь - пустое это...
Зовут выступать, приглашают в телепередачи и в концертные программы - лень и скучно. Проехали.
Скучно не в том смысле... не скучно петь. Не скучно творить. Скучно заниматься популяризацией себя. Тошно и противно. "Смотрите на меня - я не просто сопля, а сопля с пузырьком!"

Конечно я совру, если скажу, что не скучаю по сцене, аплодисментам… С тех пор, как оставил театр – непрерывно скучаю по подмосткам, по репетиционному процессу, по совместному творчеству в среде ярких и талантливых людей, по растворению себя в произведениях великих мастеров… Я ведь вырос в театре и в театральный поступал уже будучи состоявшимся актером с немалым стажем…
С тех пор, как оставил эстрадную сцену – скучаю и по ней… Сильно…
Когда ты умеешь «взять» зал и властвовать над его эмоциями – с этим наркотиком трудно распрощаться. Особенно, когда вырабатываешь алгоритм «взятия» любого зала, будь то 500-700 местный театральный, 1,5-3 тысячный концертный, или 20 тысячный стадион… И зал слушается тебя: захочешь – как единый организм, заплачет, захочешь – засмеется, держишь паузу – слышно как муха пролетит, зал всасывает излучаемую тобою тишину, как губка…
И вот здесь смешиваются разные ощущения, составляя собою особый коктейль. первое и самое - чувство единства с залом. Ты и твой огромный партнер дышите одним дыханием, переливаете друг другу потоки энергии. Живой зал сравним с морем - тоже огромный дышащий организм, волнами воздействующий на тебя, ступившего в его глубь... Только море нерушимо в своем процессе. А зал - чуткий, пугливый, обволакивающий всасывающим вниманием - он откликается на любое шевеление твоей души... И ты отдаешь, вливаешь свой фонтан в эту бездонную наивность, бережно ведешь этот внимающий тебе организм к кульминации и развязке, иссякаешь и ставишь точку, когда он уже плавает в собственном соку…
Несколько секунд полной тишины… Это "организм" распадается на отдельные личности, приходящие в себя, вспоминающие как их зовут. Им нужно немного времени, чтобы выйти из созданного тобою транса… И вот, когда они, каждый по отдельности, вспомнили кто они и где находятся, раздается первый хлопок в ладоши. Это дает почин самый "быстропротрезвевший". Вслед за ним, в геометрической прогрессии, нарастают разнозвукие хлопки, доходя до определенной черты, отличающей аплодисменты от овации. И, преодолевая эту грань, обрушивается на тебя шквал журчащих, перехлестывающих друг друга звуков, выстраивающихся в песнь одного большого водопада… Раскидываешь руки в стороны, открываясь энергии, идущей из зала, и получаешь ощутимый удар в грудь, иногда даже с трудом удерживая равновесие. Это люди отдали тебе энергию, которую ты, выкладваясь без остатка, только что дарил им в таком большом количестве. Отдают, порожденную твоим донорством, энергию восторга и благодарности, умноженную на количество зрителей в зале… А публика вдруг самоорганизовывается и упорядочивает свои бурные выражения восторга в ритмический шаг - начинается скандирование. Это как биение огромного сердца. Ты начинаешь вибрировать в такт каждой клеткой - они вбивают в тебя свой посыл позитива... Чтобы не вампирить так откровенно, и чтобы не выглядеть самодовольным пижоном, можно в заданном залом ритме немного потанцевать под звуки аплодисментов. Публика радуется обмену и дает в ответ еще больший посыл... Ну, хватит, уже неудобно... Пытаешься откланяться и уйти, в результате возвращаешься на поклон несколько раз - зал не хочет отпускать, скандирует...
Потом тебя долго колотит фантом этого биения и всё как в тумане… И, когда ты дома ложишься в кровать, лежишь в темноте, смотришь в потолок и не можешь закрыть глаза и уснуть – в тебе плещет полученная от зрителей энергия, и ты снова и снова ощущаешь ёканье под ложечкой, как при зависании в верхней точке на качелях… Бывает, до самого рассвета не можешь выдохнуть это состояние счастья… И, нередко, в состоянии близком к анабиозу, измученный и счастливый, садишься в предрассветной кухне и рождается у тебя новая песня или стихотворение – без помарок….
Каково лишить себя этого?
Вспоминаются почетные доноры, которые всю жизнь сдавали кровь, приучив организм вырабатывать ее с избытком. Когда они перестают делиться кровью, излишки собственной крови рвут их изнутри...
Вспоминаются так-же и наркозависимые, испытывающие страшную ломку, лишившись привычного допинга... 

Если человек, единожды испытавший такой энергетический обмен, всеми силами стремится к повторению, что говорить об артисте -  о том, для кого долгие годы сие являлось частью ежедневного рациона?

Но, в одну реку дважды не войдешь. 

Увы, нельзя просто выйти на сцену и собрать полный зал. Люди должны как-то узнать о предстоящем выступлении и захотеть на него попасть. Вот тут-то и включается пресловутый "шоубиз", диктующий свои мерзкие законы.
При одной мысли о возвращении в это болото становится тошно.
Лезть во все дыры, напоминать о себе, предлагать себя, навязывать...
Платить деньги за то, чтобы быть услышанным и прочитанным.  
И если не тратить свои, то клянчить их у толстосумов. Вот где мерзость и скука. Науй, науй!

Когда, для того чтобы созданное тобою услышали и прочитали люди, тебе надо вложить в популяризацию себя стопицот мильонов и на каждом углу звенеть о себе поварешкой в кастрюлю, а иначе о твоем существовании никто и не узнает, тебе остается выбирать из двух путей.
1. Либо, забыв о творчестве и равновесии, целиком отдаться тому чтобы о тебе узнали, а добившись хоть части - ежедневно прилагать титанические усилия, чтобы о тебе не забыли.
2. Либо перестать гоняться за жар-птицей и жить жизнь, пока она не прошла окончательно...

Популярность - пшик. Это искусственно созданная величина, целиком зависящая от умения продавать товар через СМИ. Если перестать поддерживать её, она иссякает в момент.
Я прошел через это - было время, и я собирал аншлаговые залы на своё имя в афише. Цветы грузил отдельным такси. Женщины разных возрастных категорий после концертов прорывались ко мне в гримерку и целовали мне руки. Куда это делось? Где эти фанатки? Да они и имени моего уже не вспомнят, ломясь в гримерку уже к другому   такому-же очередному одноразовому кумиришке...
Как не помнят и «сильные мира сего» - главные и очень главные буржуины, владельцы фабрик, заводов, рек, пароходов, мэры, губернаторы и даже… которые, когда-то растроганные моими песнями, путаясь в хмельных соплях, широким жестом, предоставляли мне свои запряженные тройками сани с колокольцами мигающие седаны с джипом автоматчиков на хвосте, личные ковры-самолеты, загородные дворцы, и клялись охотно и безвозмездно сделать всё от них зависящее при первом же моем желании воспользоваться «дружеским контактом»… Эти люди проходят мимо, даже если в моменте пересечения путей, прониклись настолько, что, под действием впечатления, искренне хотели сделать в ответ что-то хорошее… Не более, чем зрительская реакция, особый вид аплодисментов… Наступает следующее утро и, ни я их не помню, ни они меня…

Есть те, кто навсегда - это не со стороны люди, этим мои плоды творчества важны постольку-поскольку,  в довесок к личному отношению. Которым я и без стихов и песен, без концертов и ролей в кино, интересен и нужен чисто по-человечески. Такие как некоторые из моих однокашников, сослуживцев, родственников... Такие как моя жена и мои дети... Те, кого связывает со мной общая история - будь то часть юности или родственные узы, совместный досуг или общие будни... стол... быт... постель... обмен чувствами  и эмоциями... Но ведь именно эти люди и не лишены возможности слушать и читать меня! (хоть и, чаще всего, они не делают этого - "нет пророков в своем отечестве", да и не так уж это и важно мне - они любят меня не за творчество. Когда меня не станет, именно они поднимут всё что пропустили и сделают это своим достоянием). Так о чем сожалеть? О том, что я перестал привлекать к себе внимание прохожих и перестал стремиться «перекувырнуться, чтобы поаплодировали»?

Пою иногда в охотку. За столом под рюмку чая... Иногда в ресторанах или клубах, просто попросившись из зала спеть для своей компании, дико смущаясь из-за обрушивающейся на меня после этого реакции окружающих – фактор неожиданности сносит людям крышу…  Продолжаю петь за других, за деньги. Продолжаю озвучивать мульты когда зовут... Записываю разными голосами песни в свое удовольствие или для любимого авто-клуба например. Напеваю наложением хоры, поющие толпы (здесь на сайте есть песни для mikrob.ru - там поет стадо Сытников... ). Пишу песни, как по вдохновению, так и на заказ. Не без помощи посланных мне Богом единомышленников, фомирую студийную аппаратную базу в Варне, чтобы иметь возможность удаленно сотрудничать с московскими музыкантами и студиями, создавая музыкальную продукцию...

Огонь? - да, есть он в моей жизни, теперь уже в виде костра под шашлык...
Вода? - и ей есть место! Черное море рядом, люблю этот мощный организм и умею с ним разговаривать...
Медные трубы? - увольте! Звуки фанфар более не гремят при моем появлении среди людей, и слава Богу!
Стало ХОРОШО!
И никуда не нужно бежать!
И никому ничего не нужно доказывать!
И ни перед кем не нужно дрыгать ножкой!
И не нужно больще СЛЫТЬ, достаточно просто БЫТЬ!

Я нашел гармонию! Чего и Вам желаю! Она оказалась рядом. Даже ближе…
Глупо было искать ее вовне.
Она – внутри.
«Ом мани падме гум» – «весь драгоценный мир в глубине моего сердца». 

Остановись!
Оглядись!
Камо грядеши?
Quo vadis?

Примите заверения в моем глубочайшем к Вам почтении!  
За сим откланиваюсь, всегда Ваш…